А за мораль сей басни не взыщи:
Виновнее виновных не ищи.

Новицкая Надежда

Не за дворца высокою оградой,
Не на утесе возле водопада,
А у дороги на краю села
Однажды дивно роза расцвела –
Бела, нежна, изящна и душиста
Взросла сама на почве каменистой,
Чтоб радовать своею красотой
Паломников, купцов и люд простой.
И каждый день ходил по той дороге
За хворостом крестьянин хромоногий –
Был нравом он угрюм и нелюдим
И в ветхом доме жил совсем один.
Но юной розы молодая сила
В груди-гробнице сердце воскресила –
Как вкопанный стоял он, чуть дыша,
Шепча: «О, роза! Как ты хороша!
Средь райских кущ была бы ты царицей!
Тебе ли у обочины пылиться?
Я лучше место для тебя найду!»
Крестьянин розу посадил в саду
И окружил заботой и вниманьем.
Лелея, потакая всем желаньям,
Он день и ночь с ней рядом проводил.
Но всяк, кто мимо дома проходил,
Не в силах скрыть был розой восхищенья.
Крестьянин же кипел от возмущенья:
«Коварная! Так вот чем платишь ты
Мне за любовь, за все мои труды!
Предательница! Нет тебе прощенья!
Зачем ты даришь им свой аромат?
Зачем собой их услаждаешь взоры?
Видать ты стыд забыла, дочь позора!
Здесь все мое – и ты, и этот сад!»
Но роза все по-прежнему цвела
И до небес в ночи благоухала.
Она, как всё, что чем-то в мире стало,
Уже не быть собою не могла.
Ревнивец же совсем утратил сон,
Лицом стал черен, взором дик и страшен.
Вокруг куста он начал строить башню,
Кидаясь на прохожих как дракон.
Но, хоть и не желал он розе зла,
Она, в тени зачахнув, умерла.

Мораль же сей истории правдивой –
Урок для всех влюбленных и ревнивых:
Чтоб радоваться счастью своему,
Не нужно превращать любовь в тюрьму.

Новицкая Надежда

Змееныш, проползая пруда мимо,
Залюбовался стаей лебединой.
Дивился из осок и камышей
На стать их и изгибы длинных шей,
На белоснежных крыльев трепетанье
И думал: «Что за дивные созданья!
Из-под какой коряги ни смотри,
А эти птицы средь других цари!
Как счастлив тот, кто волен наслаждаться
Величьем их и совершенством граций».
Мечтая к ним приблизиться чуть-чуть,
Змееныш шею принялся тянуть,
И, бросив взгляд на отраженье в луже,
Подумал: «А ведь я тех птиц не хуже!
Не место мне средь чахлых камышей
Моя-то шея ихних побольшей!
Да и шипеть могу весьма изрядно.
Эй, вы! Сюда плывите! Мне досадно –
Сижу в болоте этом целый час,
А, между прочим, я один из вас!»
Тут лебеди (они не злые были)
К змеенышу всей стаею подплыли
И говорят приветливо: «Ну, что ж,
Встав на дыбы, ты чуточку похож.
Но уж прости, для звания собрата
В тебе пера и пуху маловато».
На этом бы и кончить разговор,
Но тут из змея гонор как попер –
Шипит: «Я лебедь! Я – всем птицам птица!
Вам, курам, в пору у меня учиться,
Что значит лебедем достойным быть,
Как шею изгибать, как гордо плыть!
Я – лебедь! Вы же – вылитые гуси!
Летите в хлев к своей дрянной бабусе!
Без вас тут обойдемся на пруду!
Смеетесь? Что ж! Управу я найду!» –
И прыг, чтоб хоть кому вкуситься в ногу,
Но стая только отплыла немного –
Им дела нет, что злобная кишка
Шипит в канавке возле бережка.
И ею, вы уж мне поверьте, братцы
Никто вовек не станет любоваться.

Мораль сей басни возвещает нам:
Не мсти другим за то, каков ты сам.

Новицкая Надежда

Напротив окон, на верхушке клена
Гнездо себе построила ворона –
Подумала, что дерево ничье,
И натаскала ветки и сучье,
Устлала дно шерстинками и пухом…
Но тут ее заметила старуха,
Та, что в неделю раз в окно глядит,
И ну кричать, что весь испорчен вид,
Ругаться и бросать в гнездо картошкой,
Из форточки грозить вопящей кошкой,
С балкона швабру длинную тянуть:
«Почти попала, ну… еще чуть-чуть…
Назло мне пригнездилась, негодяйка!
Вот я тебя! Кыш! Кыш! Давай, слезай-ка!
Сейчас я твой шалаш разворочу!
Почти попала, ну… еще чуть-чуть…»
И так она достать гнездо старалась,
Что, равновесье потеряв, сорвалась.
И неотложка не спасет уже –
Жила-то ведь на пятом этаже.
А что ворона? Ей какое дело –
Сидит в своем гнезде, как и сидела.
Она, наверно, и не поняла,
За что старуха на нее так зла.

Кто тем живет, что ближних ненавидит,
Во всём вокруг себе обиды видит.
Но причиняет ненависть всегда
Злодею больше, чем другим вреда.

Новицкая Надежда

Известно всем, что курица, хоть птица,
По небу не летает, как орлица,
Не плавает, как лебедь, и с ветвей
Ночами не поет, как соловей.
Как правило, то кур заботит мало,
Но вот одной вдруг за обиду стало –
Решила упущение сие
Она исправить в собственной семье.
Окинув взглядом малышей-цыпляток
Придирчиво – от клюва до запяток,
Наседка, как лепешки со стола,
Им мнимые таланты раздала:
«Как крылышками этот машет славно –
Ему быть летуном на небе главным!
А этот лапкой роет – молодец! –
Понятно сразу – вырастет пловец!
Смотри-ка, этот пискнул! – непременно
Он скоро станет певуном отменным!
С задатками такими, видит Бог,
Им срочно нужен лучший педагог,
Который, с деток не спуская глаза,
Талантов юных огранит алмазы.
На это и потратиться не грех!»
Подарки были куплены для всех
Учителей, чтоб склонности добиться:
Орлу мясца так килограммов тридцать,
Для лебедя ушатов пять зерна,
И соловью большой мешок пшена.
И всё с поклоном – как тут отказаться? –
Пришлось уж педагогам подвизаться.
С цыплятами возились так и сяк,
Пока энтузиазм весь не иссяк,
Ведь, чтобы их премудростям учиться,
Быть надобно совсем другою птицей.
Наседка ж всё свое – ей вечно плох
Не замысел ее, а педагог,
Нет у нее ни капельки сомнений,
Что раз ее малыш, то значит гений.

Вот так и люди склонны забывать,
Что детям дать талант не может мать –
Таланты людям достаются свыше.
Не заставляй цыпленка прыгать с крыши!

Новицкая Надежда

В салон одежды ради перемен
Пришел довольно полный джентльмен.
И там, на манекен изящный глядя,
Решил в его костюм одеться дядя.
Но, хоть до пота и извелся весь,
Не смог он ни в пиджак, ни в брюки влезть.
От маяты всё растеряв терпенье,
Кричать он начал в полном исступленье:
«Да это не костюм, а сущий брак!
Его кроил дурак, и шил дурак!
С моим дипломом университета
Уж я, поверьте, разбираюсь в этом!»
Но продавец ему ответил: «Сэр!
Костюм прекрасен, жаль, не ваш размер.
Вот этикетка!» Скандалист воззрился,
Внимательно прочел и извинился.

Полезно также было бы весьма
На всём размер указывать ума,
А то любой дурак привык бездумно
Ругать всё то, что сделано для умных.

Новицкая Надежда

Среди собратьев на песочной куче
Сорняк ютился тощий и колючий.
Томимый жаждой, в вечной тесноте
Он ненавидел все растенья те,
Что наливались соком на свободе
На клумбе и на грядках в огороде:
«Меня тут тля грызет, и солнце жжет,
А их от бед хозяйка бережет –
От тли опрыснет, грунт взрыхлит, прополет,
Польет из лейки теплою водою…
А я весь высох, из песка торчу!
Я тоже в огороде жить хочу!»
Но жук ему сказал: «Не думай даже!
Ведь каждый там не просто так посажен.
Взгляни-ка, друг, еще раз за забор:
Вот роза, чтоб пленять хозяйский взор,
А вот клубника, чтоб зимой в варенье
Дарить хозяйке удовлетворенье.
Вот помидоры, чтоб крошить в салат,
Солить их в банках и варить томат.
Вот всей семьи кормилица – картошка,
Вот валерьяна для хозяйской кошки…
А прочим всем, кто пользы не несет,
Хозяйка тяпкой голову снесет.
Есть польза от тебя, скажи мне честно,
Даришь плоды иль украшаешь место?»
«Расту и всё!» «Так, братец, не пойдёт –
Не получает тот, кто не даёт!»

И люди есть, что сорнякам подобны –
Завистливы, жадны́, никчемны, зло́бны,
Всё думают, что им кругом должны,
А сами не милы и не нужны.

Новицкая Надежда

В день жаркий под забором возле груши
Рядком сидели молодые клуши.
Покуда их цыплята во дворе
Играли на затоптанной траве,
Они, не досаждая непоседам,
Степенно меж собой вели беседу.
Одна кудахчет: «Крошки хороши!
Красивы, хоть картину с них пиши!
И всё при них – и ум, и воспитанье!
Не то, что те несносные созданья,
Что у иных родятся матерей,
Которым лишь бы накормить скорей
И улететь с гнезда в минуту ту же».
Вторая ей: «Едва ль сиротство хуже!
И удивляться незачем потом,
Что половина съедена котом,
А та, что по несчастью уцелела,
Ворует и слоняется без дела.
Жду не дождусь, когда придет зима
И их прогонит». Третяя кума
Кудахчет: «Да, от них один убыток!
Поскольку после материнских пыток
От них уже вовек не жди добра,
Я думаю, закон принять пора,
Что если отлучилась мать куда-то,
Птенцов изъять и сдать их в инкубатор,
Искоренить порок и зло натур
И воспитать из них примерных кур!
Конечно, им не стать, как наши дети –
Талантов мало. Но не всем на свете
Летать, как мы, по жизни высоко.
Зато хоть смогут говорить: «Ко-ко!».
Для них и то, поверьте мне, немало!»…
Покуда эта троица болтала,
Цыплята их, гуляя по двору,
В заборе обнаружили дыру
И выбрались. Один попался кошке.
Другой утоп в кринице на дорожке.
Сбил третьего проезжий тарантас.
Четвертый дрался с пятым – клюнул в глаз.
Оставшихся назад загнали дети.
Из клуш никто пропажи не заметил,
Пока узнавший про беду петух
Из всех троих не выщипал весь пух,
Чтоб гузки зря весь день не протирали,
А за детьми как должно надзирали.

И у людей случаются порой
Такие приключенья с детворой.
Чтоб дети прочих выросли не хуже,
Не болтовня – присмотр за ними нужен.

Новицкая Надежда